Начало 1980-х годов стало переломным моментом для Лос-Анджелеса. В это время улицы города заполнили первые партии дешёвого крэка, прибывшего с Карибских островов, в частности из Доминиканы. То, что изначально казалось локальной проблемой бедных районов, быстро вышло за их пределы. Кокаиновая эпидемия коснулась не только уличных банд, но и среднего класса, который искал быстрые удовольствия в ярком, но опасном наркотике.
Эффект был разрушительным. Крэковая зависимость распространялась молниеносно: наркотик был дешевле, доступнее и в разы сильнее традиционного порошкового кокаина. Молодёжь, уставшая от безысходности, находила в нём способ забыться, а банды видели шанс разбогатеть. На этом фоне уровень преступности вырос до рекордных значений: перестрелки, грабежи и убийства стали обыденностью.
Для полиции и властей это стало вызовом национального масштаба. Беспомощность системы, неспособной остановить лавину, только подогревала хаос. Лос-Анджелес превратился в символ катастрофы, а сам термин «крэк» стал синонимом боли, насилия и потерянных судеб.